Прогулки по крышам - Страница 72

– Ты давно видел Мортимер?

Игорь спросил – с той же небрежностью:

– Старшую?

Генрих фыркнул. Игорь подождал и сказал осторожно:

– Ты же мне запретил приближаться?

– Ну и не приближайся, не приближайся! – тут же отозвался Шрюдер. – Но забежать спросить, как там у нее дела, ведь ты бы мог?

– Теоретически? Мог.

– А теперь давай практически. Зайди к ней в интернат.

– Зачем?

– Ты куратор или не куратор?

– Я и не понял уже…

– Зайди-зайди. Там проблемы.

– У нее?

– У нее, у нее. А значит, и у всех нас.

Игорь смотрел на него, подняв брови. Он и так собирался. Но раз сам начальник СКМ дает ему указание…

– А ты не пожалеешь, Генрих?

Тот закряхтел, потер шею.

– Посмотрим, посмотрим. Иди, поговори, погляди, что там и как…

– Да не могу я ничего! Не получается!

Александр – высокий светловолосый преподаватель стихии воды – смотрел на нее прозрачными спокойными глазами.

– «Не могу» и «не получается» – понятия различные. Уточни, что именно ты имеешь в виду под этими отрицательными глаголами?

У всех магов-учителей такая витиеватая манера разговора?

– Это значит… это значит, я могу затушить свечи, но не могу их зажечь без спичек.

– Применительно к моему предмету, пожалуйста!

– Хорошо, могу разбить эту чашку, но не смогу заставить воду крутиться в ней – хоть по часовой стрелке, хоть против! – свирепо сказала Агата.

Александр оставался невозмутимым.

– Зигфрид сказал, что ты разговариваешь с рыбами. Это правда?

– Нет, конечно! – огрызнулась Агата. – Они же немые! Александр по-прежнему не обращал на «грубеж» ни малейшего внимания.

– Так вот, Агата, вода – это все живое вокруг, это те же рыбы, это ты сама. Надеюсь, ты знаешь, что твое тело почти на восемьдесят процентов состоит из воды? Если ты можешь договориться сама с собой, можешь договориться с рыбами – сможешь заставить и воду двигаться по твоему желанию. Старайся дальше.

И пошел между рядами. Агата посмотрела, как дела у остальных. Зигфрид развлекался. Водоворот у него двигался под только ему слышную музыку – то убыстрялся, то замедлялся, то в одну, то в другую сторону, то вообще выписывал сложные петли. Карл, сморщившись от напряжения, мешал воду карандашом – пытался разогнать ее до нужной скорости. Димитров держал чашку обеими руками и что-то выговаривал ей: ругался, что не получается, что ли? Говорят, у всех огневиков трудности с водяной магией…

Агата вздохнула и уставилась в свою чашку.

* * *

– Ой, гляди, какой красавчик!

– Кто? – рассеянно спросила Агата, перелистывая страницу. Сильный толчок в бок чуть не снес ее с места. Маленькая-маленькая, а в минуты переживаний у Стефи откуда-то возникали танковая сила и целеустремленность.

– Глаза подыми! – прошипела Стефи. – Он на нас смотрит!

Агата послушно подняла глаза. Огляделась. В тени деревьев за решеткой парка стоял Келдыш.

– А, – сказала Агата. Загнула уголок страницы, закрыла книгу, сунула под мышку и побрела к ограде. Келдыш смотрел на нее, упершись лбом в решетку.

– Здравствуйте.

Он кивнул. Агата оглянулась. Стефи сидела, болтая ногами, и делала вид, что не смотрит и не слушает.

– Ваша подруга?

– Да.

Келдыш рассматривал Стефи. Агата тоже попыталась взглянуть на нее глазами постороннего. Хорошенькая. Невысокая, стройная, со светлыми пушистыми волосами. Глаза умело накрашены, но и без того красивые. Говорят, темноволосым нравятся блондинки. А маленькие нравятся всем – так мужчины чувствуют себя сильными защитниками.

Интересно, это правда? Если спросить Келдыша – ответит?

Вообще, конечно, глупо спрашивать у человека, которого давно не видела, нравятся ли ему изящные блондинки…

А о чем спрашивать: где он так долго пропадал? Почему не приходил? Вовсе он не обязан приходить. Может, ему вообще не хочется ее видеть. Может, у него неприятности. Ведь его из-за нее однажды чуть не убили.

Келдыш наблюдал, как она ведет свой вечный внутренний диалог – хмурятся брови, вздрагивают губы, тени выражений скользят по лицу…

Заговорили они одновременно:

– Вы поправились?

– Вам здесь нравится?

Келдыш пожал плечами.

– Вполне, как видите.

– Вас не выгнали из-за меня с работы?

– Я в подвешенном состоянии.

Агата сморщила нос.

– Как это?

– Я там вроде главного консультанта, – медленно сказал Келдыш. – По Агате Мортимер.

Она рассмеялась, прежде чем поняла, что он не шутит.

– Как это? – повторила она и подумала, что похожа на кукушку: «Ку-ку, как это, как это?»

– Предполагается, что я вас хорошо знаю. Я их не разубеждаю.

– А почему не бабушку спрашивают?

– Родственник – лицо пристрастное.

– А вы – без?

– Ваша очередь.

– Что?

– Отвечать. Вам здесь нравится?

– Ну… нормально.

– Хуже или лучше, чем в Светлогорске?

– Нормально, – уже с раздражением повторила Агата.

– «Нормально» говорят, когда сказать нечего. Или когда что-то не нравится.

– А вам-то что, – пробормотала Агата. С тех пор, как ее сюда… засунули, она видела Келдыша всего раз – и то мельком, на бегу. С чего это вдруг он так ею заинтересовался?

Келдыш взглянул на нацеленное на них ухо Агатиной подружки. Повернулся и пошел медленно, ведя пальцами по витой решетке. Агата как привязанная плелась с другой стороны ограды.

– Вам пора научиться сдерживать свои эмоции, Морт… или теперь Мориарти? Честь изобретения этой фамилии, кажется, принадлежит нашему бывшему завучу?

– Ну да. Мне просто ничего другого в голову не пришло. Да и начало одинаковое.